Послушал "Спасите нашу души" в исполнении Лепса....

И вот думаю - толи расстрелять, чтоб не мучаться, толи на медленный огонь...

Интересно)))

Давая ручку на шлем, съемочная группа вообще знала, что она обозначает?)))
Думаю, да)))
Если нет - охренительно попали)))
Хотя, конечно, исторически неверно)))

По шлему командора ордена Храма)))

Собственно, совершенно верно, что рука, скорей всего, присутствовала на гербе командора. Почему исторически неверно - насколько знаю, в 12 веке такие нашлемники еще не носили, попозже появилось.
А попадание другое - на руке идет черта))) В геральдики такая черта означала признанного бастарда, ему давался герб отца с таким вот дополнительным знаком.
А попали - ну, собственно, если у папы есть законный сын - бастарду только в рыцарский орден и идти)))

Пришла

( Оглавление )

ЗЫ. кстати, в одной из сылок говорится о 1 и 2 книге 1945 год.
Надо будет позвонить в издательство, поинтересоваться - опечатка, или будет вторая книга

Кстати о бастардах

Если верить "Балладе о рождении Робин Гуда" - Робин незаконнорожденный внук графа)))
его мать - единственная дочь графа, а отец - паж графа

Он был пригожим -молодцом,
Когда служить пошел
Пажом усердным в графский дом
За деньги и за стол.

Ему приглянулась хозяйская дочь,
Надежда и гордость отца,
И тайною клятвой они поклялись
Друг друга любить до конца.

Однажды летнею порой,
Когда раскрылся лист,
Шел у влюбленных разговор
Под соловьиный свист.

— О Вилли, тесен мой наряд,
Что прежде был широк,
И вянет, вянет нежный цвет
Моих румяных щек.

Когда узнает мой отец,
Что пояс тесен мне,
Меня запрет он, а тебя
Повесит на стене.

Ты завтра к окну моему приходи
Украдкой на склоне дня.
К тебе с карниза я спущусь,
А ты поймай меня!

Вот солнце встало и зашло,
И ждет он под окном
С той стороны, где свет луны
Не озаряет дом.

Открыла девушка окно,
Ступила на карниз
И с высоты на красный плащ
К нему слетела вниз.

Зеленая чаща приют им дала,
И, прежде чем кончилась ночь,
Прекрасного сына в лесу родила
Под звездами графская дочь.

В тумане утро занялось
Над зеленью дубрав,
Когда от тягостного сна
Очнулся старый граф.

Идет будить он верных слуг
В рассветной тишине.
— Где дочь моя и почему
Не поднялась ко мне?

Тревожно спал я в эту ночь
И видел сон такой:
Бедняжку дочь уносит прочь
Соленый вал морской.

В лесу густом, на дне морском
Или в степном краю
Должны вы мертвой иль живой
Найти мне дочь мою!

Искали они и ночи и дни,
Не зная покоя и сна,
И вот очутились в дремучем лесу,
Где сына качала она.
«Баюшки-баю, мой милый сынок,
В чаще зеленой усни.
Если бездомным ты будешь, сынок,
Мать и отца не вини!»

Спящего мальчика поднял старик
И ласково стал целовать.
— Я рад бы повесить отца твоего,
Но жаль твою бедную мать.
Из чащи домой я тебя принесу,
И пусть тебя люди зовут
По имени птицы, живущей в лесу,
Пусть так и зовут: Робин Гуд!

Иные поют о зеленой траве,
Другие — про белый лен.
А третьи поют про тебя, Робин Гуд,
Не ведая, где ты рожден.

Не в отчем дому, не в родном терему,
Не в горницах цветных,—
В лесу родился Робин Гуд
Под щебет птиц лесных.